Ребекка Гамбрелл-МакКормик

Ричард Хайман

Проблемы, стоящие перед профсоюзами Западной Европы
Вот уже несколько десятилетий профсоюзы Европы – издавна считавшиеся самыми влиятельными в мире – находятся в положении обороняющихся. Они теряли членов, иногда – в огромных количествах. Их позиции на коллективных переговорах ослабли, как и их влияние на правительство, а в некоторых странах они утрачивают и то уважение, с которым к ним относились люди. Профсоюзы Западной Европы достигли своего самого высокого социально-экономического статуса полвека назад в контексте крупномасштабного промышленного производства («фордизма») и подъема кейнсианского государства всеобщего благоденствия. Ведущие работодатели являлись «поборниками национального преуспевания», а национальные правительства формировали социально-экономическую политику с неоспоримой самостоятельностью; казалось очевидным, что профсоюзы являются критически важными действующими лицами в треугольной системе отношений.

Сегодня этот ландшафт изменился необратимым образом. Государства заявляют о своей неспособности сопротивляться диктату глобальных экономических сил; Крупные компании почти повсеместно являются транснациональными по форме собственности и стратегиям производства; профсоюзы зачастую оказываются дезориентированными. Многие демонстрируют явную неуверенность в отношении своей роли в 21-м веке, что вызывает внутренние конфликты. Некоторые наблюдатели вообще ставят под сомнение актуальность роли профсоюзов как стороны в социально экономических отношениях. Но тяжелые времена способны стимулировать новое мышление и, таким образом, создавать новые возможности для развития; основная трудность состоит в том, чтобы пересмотреть цели и приоритеты профсоюзов и разработать новые пути их достижения и реализации. Это может потребовать трудных решений: не все цели могут получить одинаковую степень приоритетности, особенно когда ресурсы тают.

Мы завершили исследование профсоюзов в десяти странах Западной Европы, пытаясь изучить их ответные действия на те проблемы, которые перед ними встают, и посмотреть, насколько они продвинулись в разработке новых источников силы и влияния (Gumbrell-McCormick and Hyman, 2013).

Андреас Билер[1]

Европу преследует жесткая экономия. Государственный сектор сокращается по всему Европейскому Союзу (ЕС), и завоевания, которых рабочий класс добился в послевоенные годы, оказались серьезно подорванными. В данной статье я предлагаю обсудить политику рабочего класса по преодолению кризиса, охватившего Еврозону, дам оценку причинам кризиса и его последствиям для трудящихся.

Глубинные движущие силы кризиса Еврозоны
Нынешние проблемы восходят напрямую к мировому финансовому кризису, начавшемуся в 2007 году с наступлением на банк Northern Rock в Великобритании и достигшему своей первой вершины с банкротством Lehman Brothers в 2008. Можно выделить два масштабных последствия этого кризиса. Во-первых, в результате оказания помощи банкам и поддержки всей финансовой системы за счет бюджетных средств, у государств образовалась значительная задолженность. Во-вторых, на фоне достигшей высокого уровня неопределенности финансовые рынки замерли. Банки и финансовые организации прекратили предоставление кредитов как друг другу, так и промышленным компаниям. Страны, в свою очередь, обнаружили, что и им становится все труднее проводить рефинансирование своего национального долга. Начался кризис Еврозоны, известный также как кризис государственного долга.

Мартин Апчерч

По окончании Второй мировой войны в Западной Европе профсоюзы стали интегрированной частью сложившейся политической системы. В Британии наблюдалось укрепление отношений между лейбористской партией и профсоюзами, а в Германии СДПГ усилила свои позиции как социал-демократическая «партия труда». Политические события, которые оказали влияние на формирование этой системы, весьма разнообразны. Во Франции и Италии коммунистическая партия завоевала доверие, участвуя в движении сопротивления немецкой оккупации, и многие рабочие больше склонялись к коммунистической партии, а не к реформистской социалистической. Самая крепкая связь сложилась между социал-демократической партией и профсоюзами в Швеции, где социал-демократическая партия (SAP) и Шведская конфедерация профсоюзов (LO) были основным ядром политического развития страны в течение многих лет. Исключением стали Испания и Португалия, где фашистские диктатуры продержались до 1970-х годов. 

Лидеры социал-демократических партий и профсоюзов проявляли взаимный интерес друг к другу. Их связало убеждение, что «партия труда» предоставит социальные гарантии, а профсоюзные лидеры взамен будут держать рядовых членов под контролем, особенно – во времена инфляции, когда рост зарплат может быть ограничен. На протяжении, по меньшей мере, 30 лет система существовала в различных формах неокорпоративизма, в котором правительства (даже консервативные) рассматривали профсоюзы в качестве легитимных субъектов и «имели с ними дело». Государство поддерживало институты коллективных переговоров, а руководство профсоюзов участвовало в «огосударствлении общества» (Panitch, 1986: 189).

Чен Вейгуан

Бой Лютье

Бой Лютье берет интервью у Чен Вейгуана[1]

БЛ: Как Вы оцениваете трудовые конфликты на автомобилестроительных предприятиях в Южном Китае весной и летом 2011 года?

ЧВ: Забастовка на заводе «Хонда Наньхай» и других предприятиях, производящих автозапчасти, в дельте Жемчужной реки в июне и июле 2010 года всколыхнула волну забастовок, в которой приняло участие несколько десятков тысяч рабочих. В одном только городе Гуанчжоу бастовало более 60 заводов, включая завод «Хонда Дунфэн» и другие крупные автомобилестроительные предприятия.

Основной причиной забастовок были низкие зарплаты и плохие условия труда, но низкие зарплаты были главным фактором. Правительство провинции Гуандун, в основном, не рассматривало забастовки с негативной точки зрения. Мы как профсоюз сочли требования рабочих справедливыми и разумными. «Хонда» и «Тойота» в Гуанчжоу – это предприятия со смешанным, иностранным и китайским, капиталом, и зарплата рабочих в этих компаниях была между 2500 и 3000 юаней.[2]  Но на заводе «Хонда Наньхай» и во многих других сравнимых компаниях зарплаты гораздо ниже, около 1200 юаней. Эти компании прибыльны, но базовые зарплаты на них – колеблются вокруг установленного законом минимума, 900 юаней.

Васко Педрина

Профсоюзная демократия и участие в ней рядовых членов профсоюза - две стороны одной медали, как для национального, так и для международного профсоюзного движения. Исторически сложилось, что профсоюзы создавались и руководились почти исключительно работниками, посвящавшими свое свободное время работе в профсоюзе. Вместе с ростом численности профсоюзов и укреплением их экономической силы, развивались административные и технические структуры, работой которых все чаще занимались освобождённые профсоюзные работники (занятые профсоюзной работой полный рабочий день). В итоге, эти организационные преобразования часто приводили к бюрократизации, ослаблению участия рядовых членов и профсоюзной демократии. Для подобной трансформации стало характерным все большее делегирование полномочий от профсоюзных активистов к профсоюзным чиновникам, ослабление профсоюзного присутствия на предприятиях и перемещение профсоюзной работы с рабочих мест в стены профсоюзных офисов.

От профсоюзного движения времен экономического бума к профсоюзному движению времен экономической депрессии[1]

В послевоенные годы экономического бума ("30 славных лет") подобные перемены не слишком серьезно сказывались на работниках в странах с сильными профсоюзными традициями: за столом переговоров с работодателями или правительством они не испытывали существенных трудностей при заключении социально-прогрессивных соглашений. Рожденный из пепла страшной войны «Дух Филадельфии»[2] лег в основу «европейской социальной модели» и послужил руководством к созданию относительно спокойной системы трудовых отношений, характерной для того периода времени (по крайней мере, в развитых странах ). Неолиберальное наступление 80-х и 90-х годов, а вместе с ним и первые признаки серьезного системного кризиса коренным образом изменили ситуацию. Многие профсоюзы оказались в положении «Голого короля»: парализованные собственной бюрократией, бессильные перед тенденциями, развивающимися в обществе потребления, лицом к лицу с новым поколением менеджеров, работающих в американском стиле, и жесткими политиками правого толка, которым было не до социального диалога. Словом, профсоюзы перестали всерьез восприниматься как уравновешивающая сила в обществе.

Рональдо Мунк

Эта статья рассказывает об исследовании, посвященном профсоюзам и их интернационализации в условиях глобализации. В ней приводятся доводы в пользу более открытого и менее пессимистического взгляда на эту тему, чем тот, что преобладает ныне. Этот взгляд опирается на опыт 1970-х годов и осознание глубины нынешнего кризиса.

Транснационализм
Профсоюзы и работники, которых они представляют, всегда были частью транснациональной системы трудовых отношений. Капитал всегда был мобилен и отношения между капиталом и наемным трудом никогда не были ограничены пределами национальных границ. Однако вплоть до недавнего времени система производственных отношений была ограничена почти исключительно национальными рамками. В 1970-х годах, в связи с индустриализацией бывших колониальных стран и превращением транснациональных компаний в ключевых игроков глобальной неоколониальной системы, возникло «новое» международное разделение труда. Это был период расцвета трансграничного взаимодействия профсоюзов и время надежды, которая вскоре рухнула, что профсоюзный интернационализм сможет выступать в качестве «уравновешивающей силы» по отношению к международным корпорациям.

Джеми Маккаллум

Стивен Тофф

В момент, когда 17 сентября 2011 года родилось движение «Оккупируй Уолл-стрит», почти никто не мог предположить, что волна оккупаций вскоре захлестнет всю страну и большую часть мира, превратившись в то, что теперь называют Американской Осенью.1 Нам еще предстоит увидеть, во что вызреет это молодое движение, но уже сейчас оно превзошло любые оценки. Впервые со времен протеста против ВТО в 1999 в Сиэтле, десятки тысяч людей по всей Америке вышли на улицы, чтобы бороться за экономические права. Рядовые американцы, многие из которых на протяжении уже долгих лет осознавали моральную и экономическую ущербность Уолл-стрит, перешли к всеобъемлющей критике неолиберализма и наиболее фундаментальных устоев капитализма. При этом рабочее движение, несмотря на свою роль практически единственного организованного представителя рабочего класса США, и спонтанную склонность к протестным действиям и акциям, оказалось не в состоянии провести ни внутреннюю, ни внешнюю мобилизацию для борьбы против нарастающего неравенства и эрозии демократических механизмов зашиты интересов рабочих. Теперь же, когда движение «Оккупируй Уолл-стрит» подняло эти требования, сформировало активистскую базу и обратилось к трудовому движению, ответ на вопрос о том, какой будет реакция профсоюзов остается открытым.

Иан Грахам

Сомиот Пруксакасемсук

«Права профсоюзов – это права человека». Это звучит громко и произносится часто. Но нелишне будет повторить это еще раз. В основе Трудовых прав лежат принципы, установленные Всеобщей Декларацией прав человека. «Каждый человек имеет право создавать профессиональные союзы и входить в профессиональные союзы для защиты своих интересов», говорится в Декларации. Никто, из читающих эту статью, не сможет не согласиться с этим (разве что, только со словом «свои»). Теоретически, основные права человека, такие как свобода объединения должны быть подкреплены основными трудовыми правами.

Слышать же то же самое утверждение, только с другим порядком слов, нам приходится нечасто: «Права человека – это права профсоюзов». Однако, это так же верно. Там, где пренебрегают любым из основных прав человека, там и профсоюзы вызывают раздражение.

Что же можно сказать по поводу других основных прав, содержащихся во Всеобщей Декларации? Например, по поводу следующего: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ» (Статья 19). Это, безусловно, имеет непосредственное отношение и к созданию профсоюзов. Как заявила на 4-ой Ассамблее по правам человека (2006 год) Карен Кертис, эксперт МОТ, «право свободно выражать мнение, право проводить собрания и митинги, осуществлять эти права в условиях полной личной свободы и безопасности является ничем иным как базовыми гражданскими свободами, без которых осуществление профсоюзных прав становится бессмысленным».

Асбьёрн Вааль

В результате финансового кризиса за последние два года в Европе растет число социальных конфликтов. С началом неолиберального наступления, примерно с 1980 года, рабочее движение и профсоюзы заняли оборонительные позиции. Таким образом, произошло значительнейшее за последние тридцать лет смещение баланса сил в обществе: от труда к капиталу и от демократии к рыночным силам. Пришло время дать отпор, создать широкие социальные альянсы и пересмотреть наши стратегии и тактики.

В этой статье мы внимательно рассмотрим нынешнюю ситуацию, обратимся к вопросу построения альянсов, обобщим наш опыт построения альянсов в Норвегии.

Отправной точкой для меня является убеждение, что социальное развитие - это вопрос власти, социальной силы и численности. Поэтому, наши замечательные требования так и останутся лишь благими намерениями, если не будут подкреплены способностью мобилизовать необходимую социальную силу.

Дан Галин

Я никогда не забуду летних дней 1955 года, проведенных на небольшом острове Утойя, неподалёку от Осло, который норвежские профсоюзы отдали Лиге рабочей молодежи для организации летнего учебного лагеря.

Я приехал в Европу в марте 1953 г. Вернулся из США, где, будучи студентом, я открыл для себя социализм в форме троцкизма. Блестящее объяснение мироустройства, героическая и трагическая история самого "Старика" (Троцкого. Прим. переводчика) и его движения, захватили мое воображение и мои эмоции. Захватили настолько, что я привлек к себе внимание властей, которые дали мне один месяц, чтобы я покинул страну.

Клер Хобден

Несмотря на то, что домашние работники предоставляют исключительно важные услуги, благодаря которым возможно осуществление любой другой работы, их собственный труд, зачастую, не рассматривается как реальная работа, заслуживающая правовой защиты. Подобный подход уже привел к тому, что около 100 миллионов женщин и девочек, почти в половине стран мира, остаются незащищенными национальным трудовым законодательством. До недавнего времени домашние работники были исключены даже из международных трудовых норм, что отражает медленную эволюцию социальных представлений о труде женщин, в целом, и о домашнем труде, в частности. Уменьшить эксплуатацию домашних работников можно, изменив нормативную базу и обратив вспять историю «исключения». Также потребуется некий социальный сдвиг для реализации прав домашних работников. Международная трудовая норма о правах домашних работников имеет важнейшее значение для достижения этой цели.