Салима Валиани

Реструктуризация рынка труда медицинского сестринского персонала

Последние несколько десятилетий мировая экономика переживала радикальную реструктуризацию и реорганизацию. В этом контексте «анти-глобалистское», «анти-ВТО», «анти-неолиберальное» и иные подобные движения служат важным полем для формулирования образа мыслей, лежащего в основе предпринимаемых действий. Антонио Грамши (1971) считал, что вопросы [сочетания] теории и практики встают наиболее остро, когда «исторические преобразования протекают с наибольшей быстротой». Смысл постановки таких вопросов, как говорит Грамши, состоит в том, чтобы сделать «освобожденные для действий практические силы» более эффективными и масшатбными, а «теоретические программы» – более реалистично обоснованными. Черпая вдохновение в этом подходе, данная статья ставит себе целью дать методические рекомендации для проведения анализа изменений, произошедших в эпоху неолиберализма, и разработки ответных мер на эти изменения, на примере глобальной реструктуризации рынков труда медицинского сестринского персонала.

Анализ неолиберальной глобализации

В отличие от ортодоксальных экономистов, марксисты и пост-марксисты давно рассматривали капитализм как глобальный процесс. Отправная точка этоого процесса была предметом научных споров: некоторые утверждали, что он начался еще в 16-м веке, другие доказывали, что в 19-м. В рамках этих подходов к истории, изменения последних нескольких десятилетий можно увязать с глубинными противоречиями и циклами мировой капиталистической экономики.

Ли Чангун

За прошедшее десятилетие условия труда в Южной Корее характеризовались быстрым ростом нестандартной занятости и рабочих мест с низкой оплатой труда. Оба фактора способствовали углублению неравенства. В марте 2011 года из 17 миллионов работников, занятых в экономике страны, 48,5% были работниками с нестандартной занятостью, а доля рабочих мест с низкими зарплатами (менее 2/3 от средней зарплаты по экономике) по данным МОТ составляла 28% (4,79 миллионов). В 2001 году этот показатель равнялся 23%. Неудивительно, что большинство низкооплачиваемых работников — это работники с нестандартной занятостью. Почти половина таких работников попадает в ловушку низких зарплат. В 2011 году работникам с нестандартной занятостью платили в среднем на 52,8% меньше, чем постоянным работникам. Децильные коэффициенты зарплат также понизились. Так, соотношение D9/D1 [D9 — девятый дециль, D1 — первый дециль] выросло с 4,81 в 2001 году до 5,49 в 2011 году. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вопрос о минимальной заработной плате в Корее в последние годы находится в центре внимания.

Достигло ли введение минимальной заработной платы своих задач?

Закон о минимальной оплате труда был принят в 1988 году и с 2000 года распространяется на все категории работников, кроме занятых в семейном бизнесе членов семей, домашних работников и моряков. Закон предусматривает единый минимальный уровень оплаты труда для всей страны. Для сотрудников охранных агентств и других нерегулярных работников действует коэффициент 90%. Минимальная зарплата ежегодно индексируется.

Бен Файн

Сэм Эшман[1]

В 2012 году горнодобывающая промышленность - сердцевина южноафриканской экономики - пережила самую взрывную и мощную волну забастовок со времен отмены апартеида. 16августа на руднике Марикана это привело к убийству, предположительно, полицией 34 горняков. Эти события и реакция на них со стороны Трехстороннего Альянса состоящего из Африканского национального конгресса (АНК), Конгресса южноафриканских профсоюзов (КОСАТУ) и Южно-африканской коммунистической партии (ЮАКП), с предельной наглядностью обнажили экономические и социальные проблемы в сегодняшней ЮАР, указывая на то, сколь многие из характерных черт системы апартеида были воспроизведены вновь и даже усилены.

Эти события привлекли внимание к ископаемым богатствам ЮАР и продемонстрировали насколько зависима горнодобывающая отрасль от дешевой чернокожей рабочей силы, часто из числа работников-мигрантов. В апреле 2010 года в докладе Citigroup ЮАР была представлена как богатейшая страна мира по запасам полезных ископаемых, которые оцениваются в 2,5 триллиона долларов США. Основная доля этой стоимости, 2,3 триллиона долларов, приходится на металлы платиновой группы (МПГ), которые сосредоточены в геологических образованиях Бушвельдского магматического комплекса (БМК), простирающегося на территории Северо-Западной провинций, провинции Гаутенг, и Лимпопо. Этот массив также содержит богатейшие в мире залежи хромитоосодержащих пород и ванадия, здесь добывается хромит для производства феррохрома, никель и другие минералы.

Гайе Йилмаз

Зейнеп Екин Аклар

(Зейнеп Екин Аклар при участии Гайе Йилмаз)
С 2008 года происходит усиление давления на оппозионное и профсоюзное движение в Турции. На сегодняшний день более 6000 человек находятся в тюрьмах лишь за то, что имеют мнение, отличное от мнения турецкого правительства. Так, с конца марта 2012 года, более 100 журналистов и художников, 40 профсоюзных активистов, 1000 несовершеннолетних, 600 студентов, преподавателей и тысячи активистов курдского движения провели в тюрьме по несколько месяцев без суда и следствия. По данным на 25 июня 2012 года, арестован 71 член профсоюза курдской Конфедерации профсоюзов государственных служащих (KESK). Впервые со времен военного переворота 1980 года был задержан лидер Конфедерации Лами Озген (Lami Özgen).

С 2009 года более 4000 человек были арестованы по обвинению в том, что они являются членами или оказывают поддержку Союзу курдских общин (СКО), который был официально признан "незаконной" политической организацией. Также усилился нажим и на интеллектуальные слои общества. Членам профсоюза профессору Бурсе Ерсанли (Büşra Ersanlı) и Рагипe Зараколу (Ragıp Zarakolu), в отношении которых в настоящее время ведется судебное разбирательство, возможно, грозит до 20 лет лишения свободы, если стороне обвинения удастся добиться своего. Еще никогда в истории Турции неолиберализм и неоконсерватизм так тесно не дополняли друг друга, как это происходит сейчас. Это результат неоисламистской и неолиберальной политики, проводимой правящей Партией справедливости и развития (ПСР).

Иан Грахам

Сомиот Пруксакасемсук

«Права профсоюзов – это права человека». Это звучит громко и произносится часто. Но нелишне будет повторить это еще раз. В основе Трудовых прав лежат принципы, установленные Всеобщей Декларацией прав человека. «Каждый человек имеет право создавать профессиональные союзы и входить в профессиональные союзы для защиты своих интересов», говорится в Декларации. Никто, из читающих эту статью, не сможет не согласиться с этим (разве что, только со словом «свои»). Теоретически, основные права человека, такие как свобода объединения должны быть подкреплены основными трудовыми правами.

Слышать же то же самое утверждение, только с другим порядком слов, нам приходится нечасто: «Права человека – это права профсоюзов». Однако, это так же верно. Там, где пренебрегают любым из основных прав человека, там и профсоюзы вызывают раздражение.

Что же можно сказать по поводу других основных прав, содержащихся во Всеобщей Декларации? Например, по поводу следующего: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ» (Статья 19). Это, безусловно, имеет непосредственное отношение и к созданию профсоюзов. Как заявила на 4-ой Ассамблее по правам человека (2006 год) Карен Кертис, эксперт МОТ, «право свободно выражать мнение, право проводить собрания и митинги, осуществлять эти права в условиях полной личной свободы и безопасности является ничем иным как базовыми гражданскими свободами, без которых осуществление профсоюзных прав становится бессмысленным».

Асбьёрн Вааль

В результате финансового кризиса за последние два года в Европе растет число социальных конфликтов. С началом неолиберального наступления, примерно с 1980 года, рабочее движение и профсоюзы заняли оборонительные позиции. Таким образом, произошло значительнейшее за последние тридцать лет смещение баланса сил в обществе: от труда к капиталу и от демократии к рыночным силам. Пришло время дать отпор, создать широкие социальные альянсы и пересмотреть наши стратегии и тактики.

В этой статье мы внимательно рассмотрим нынешнюю ситуацию, обратимся к вопросу построения альянсов, обобщим наш опыт построения альянсов в Норвегии.

Отправной точкой для меня является убеждение, что социальное развитие - это вопрос власти, социальной силы и численности. Поэтому, наши замечательные требования так и останутся лишь благими намерениями, если не будут подкреплены способностью мобилизовать необходимую социальную силу.

Николас Понс-Виньон

Многие прогрессивные экономисты и профсоюзные деятели пытались вступить в диалог с капиталом и правительствами в годы мирового финансового кризиса в надежде, что им удастся добиться принятия разумной и сбалансированной политики. Возможно, они делали это потому, что подобный подход в прошлом обычно срабатывал, особенно в социально-демократическом контексте, или потому, что в первые дни кризиса их выслушивали с тем же уважением, что и на пике «кейнсианского компромисса» в экономике. Возможно, они убеждены, что правительства должны-таки «увидеть», что происходит, и захотеть принять более инклюзивную политику. Но, как заметила Генеральный Секретарь МКП Шаран Барроу в статье, опубликованной Глобальной Трудовой Колонкой, «если во время кризиса организации трудящихся и могли ожидать, что наступает новая эра диалога, то сейчас этот момент явно миновал». Правительства, на самом деле, не видят ничего; по сути, то, как они отреагировали на кризис, показывает, что полагаться на одни лишь веские доводы – недостаточно. Виновна ли в кризисе неолиберальная политика и вызванное ею огромное углубление неравенства? Что ж, политика, принятая вслед за кризисом ничем от нее не отличается – начиная с отсутствия сколько-нибудь серьезного регулирования (или, скорее, ограничения) «инноваций» в финансовой сфере, до выкупа банков государствами, которые затем сами начинают урезать свои расходы, перекладывая, таким образом, плату за кризис на плечи простых трудящихся и безработных. Профсоюзы использовали свое организационное и политическое влияние, чтобы сопротивляться непрекращающимся наступлениям на социальные и трудовые права. Тем не менее, после десятилетий отступления и сдачи позиций финансовый кризис быстро продолжает ослаблять их традиционные опоры мощи и влияния. Что делать?