Захра Карими Мугхари

Международная организация труда и многие экономисты считают, что «рабочая сила» не должна рассматриваться в качестве «затрат на производство», и размер доходов работников не должен устанавливаться по результатам спроса и предложения на рынке труда, так как благополучие человека является конечной целью экономического роста и развития. Таким образом, труд не должен рассматриваться в качестве «товара».

Экономическая система должна гарантировать как минимум жизненно необходимый заработок за достойный труд. Законодательство, устанавливающее минимальную заработную плату к, является одним из самых важных механизмов защиты работников от риска оказаться за чертой бедности, вызванного ситуацией на рынке труда. Хотя задачи, связанные с введением минимальной заработной платы, правильны и понятны, при этом минимальная оплата труда остается все еще недостижимой для большого числа безработных. Они находятся на грани выживания и вынуждены соглашаться на зарплату ниже официально установленного минимума, просто чтобы не оставаться безработными в течение длительного времени. Таким образом, существование неустойчивой, недооплаченной занятости неизбежно, особенно при росте безработицы.

В Иране история законодательства о минимальной оплате труда началась еще в 1946 году. Однако, несмотря на особое внимание к исполнению трудового законодательства, количество рабочих мест с оплатой труда ниже установленного законом минимума на предприятиях малого, среднего и даже крупного бизнеса резко увеличилось, особенно за два последних десятилетия. Экономика Ирана и его трудовое законодательство не являются эффективными, и иранское правительство не обеспечивает соблюдения законодательства о минимальной оплате труда. Таким образом, количество низкооплачиваемых рабочих мест и рабочих мест с неустойчивой занятостью растет.

Николас Понс-Виньон

Вызвав гигантский рост неравенства во всем мире, который привел к усилению в обществе противоречий, вежливо именуемых ныне «элементами дисбаланса», и который затем взорвался сначала финансовым, а потом и экономическим кризисом, неолиберальная политика грозит столкнуть многие экономики мира в пропасть неизведанных социально-политических последствий. И все же европейские страны, находящиеся в самом сердце этой сумятицы, почти не подают признаков сопротивления, набирающие силу общественные движения, которые выступают против выкупа банков за государственные средства и проведения мер жесткой экономики, пока что не сумели повлиять на господствующие партии и национальную политику. Вместо этого возникает впечатление, что именно та самая политическая смесь жесткой экономии и приватизации, которая сотрясала африканские, латиноамериканские и бывшие коммунистические страны в 80-е и 90-е годы, сегодня навязывается Европе. Ирония заключается в том, что большинство экономистов сегодня – и это факт – действительно признают, что такая политика имела катастрофические последствия. Вера в то, что причины, вызывавшие во всех других странах коллапс экономического роста и социальную катастрофу, в Европе будут иметь последствия положительные, является иллюзией, которая поддерживается большинством СМИ и группами, представляющими влиятельные интересы. Например, Ламберт (2012) особо отмечает склонность французских СМИ консультироваться с узкой группой экономистов, тесно связанных с (или скорее, оплачиваемых) финансовыми кругами и неизменно преуменьшающих ответственность банков в условиях кризиса и пользу от налогообложения именно финансового сектора, а не, скажем, рядовых граждан посредством повышения ставок НДС. В Италии «структурные реформы», которые должны бы стимулировать экономический рост, на самом деле сосредоточены на скорейшем достижении полной гибкости рынка труда в контексте, и без того характеризующимся очень высоким уровнем использования неустойчивых форм занятости.