RSS-Feed |
| Эрнст Эккехард |
Глобальный финансовый кризис, разразившийся в 2007-м году, знаменует собой конец целой эпохи, характеризующейся усилением роли финансовых рынков, экономическим ростом, стимулировавшимся благодаря накоплению домохозяйствами долгов, а также финансовым господством стран Севера. Однако нынешний кризис финансовых рынков и потрясения самих основ глобальной торговой системы, вероятно, могут привести к краху данной экономической модели. Нынешний кризис может привести к возрождению политики регулирования. В этот период может также начаться сдвиг политической и экономической власти с Севера на Юг, а на глобальной сцене могут появиться новые игроки. Однако гораздо важнее в данном случае то, что общественное доверие к политическим рецептам, применяемым в прошлом и приведшим к росту социального неравенства[1], оказалось подорванным. Возвещает ли этот похоронный звон колокола по уходящей эпохе начало новой эры труда, как это было когда-то в начале эпохи фордизма? Или, может быть, наоборот, он означает усиление борьбы против неравенства в распределении доходов? Каковы будут новые источники экономического роста, и кто получит от этого наибольшую выгоду? Вопрос пока остается открытым – ведь бури сражений еще не утихли. Тем не менее, уже сейчас заметно проявление новых тенденций, которые и будут формировать основу будущих принципов управления в глобальном масштабе.
Для того, чтобы понять динамику восстановления экономики, следует знать о различных стратегиях выхода из кризиса. Следует также расширить рамки мышления и принимать во внимание все вероятные политико-экономические перспективы. На данный момент основными игроками являются: финансовые инвесторы и их лобби, работодатели и ассоциации работодателей, а также работники и профсоюзы. В послевоенную эпоху, для которой были характерны крупные компании и рынки (где преимущественно не было конкуренции), прибыль от экономического роста распределялась между работодателями и работниками, зачастую в обход финансовых инвесторов. Однако всё изменилось с наступлением эпохи финансиализации, когда власть фактически перешла к финансовым инвесторам. Произошло это в результате появления относительно большей свободы движения капитала в международном масштабе и относительно большей открытости рынков товаров, что привело в результате к резкому ослаблению позиций работников в процессе заключения коллективных договоров[2]. Некоторые из факторов, способствовавших такого рода переменам, действуют и поныне. Однако сейчас изменилось само отношение к словам и доводам финансовых инвесторов, ранее требовавших ослабления регулирования экономики и свободы для международного движения капиталов. Нынешний кризис существенно подорвал их позиции (даже у тех, кто наиболее благосклонно к ним относился), а это уже может привести к восстановлению прежнего баланса сил и баланса в распределении доходов от экономического роста[3].
Процесс выхода из кризиса и восстановления экономики в ближайшие годы будет в значительной степени определяться именно этим сдвигом в балансе сил. И проявляться это будет на двух уровнях. Первый уровень – незамедлительные меры – правительства и лоббистские группы будут вести переговоры о том, как лучше регулировать финансовые рынки, чтобы восстановить стабильность в среднесрочной перспективе. Это может предусматривать ужесточение правил для банков относительно хранения больших объемов регулятивного капитала или же – предполагать дополнительные налоги для финансирования государственной системы финансовой безопасности. Реализация этих мер может привести также к введению новых правил, целью которых будет обуздание международного движения капитала, в особенности – наиболее подвижного капитала – краткосрочных спекуляций на рынке валют. Регулятивные меры могу также предполагать ограничение или полный запрет использования определенных типов финансовых продуктов, представляющих наибольшую опасность для стабильности системы. Естественно, что банковская индустрия и лобби финансового сектора будут оказывать сопротивление любым попыткам регулирования, а если и пойдут на уступки – то лишь на минимальные. Отсутствие единого международного координационного органа, способного создать новую структуру регулирования международного масштаба (Банк Международных Расчетов – организация с добровольным членством, а Международный Валютный Фонд не имеет достаточно полномочий для введения всех этих мер), играет на руку лоббистским группам, помогая им ограничивать правительственные регулятивные меры. Кроме того, следует учитывать, что правительства все в большей степени зависят от финансовых рынков, так как усиленно ищут новые источники финансирования для покрытия растущего госдолга. Хотя восстановление экономики, вероятно, приведет к падению уровня бюджетного дефицита, но ведь и нынешний долг (в некоторых странах удвоившийся за последние годы) потребует (ре)финансирования в будущем, создав тем самым дополнительные козыри для лобби финансовых инвесторов.
И на втором уровне – более отдаленном во времени – различные игроки будут искать новые источники обеспечения экономического роста. Данная тенденция уже четко прослеживалась даже накануне нынешнего глобального кризиса, так как целый ряд ведущих экономик к тому времени продемонстрировали признаки исчерпания старых возможностей получения прироста от производительности. Происходивший в 2000-х процесс восстановления экономики, основанный на увеличении долга, лишь временно прикрывал структурные проблемы, и в будущем этот метод вряд ли будет использоваться (а если и будет, то вряд ли даст результаты) для обеспечения экономического роста. Новые модели обеспечения роста, тем не менее, потребуют инвестирования и разные точки зрения по вопросу о том, что же обеспечит устойчивый долговременный рост, будут конкурировать между собой за весьма ограниченные средства. В данном случае ошибочно было бы противопоставлять концепции поиска источников обеспечения роста, ориентированных на внутренний и внешний рынки, способствующих усилению экспортно-ориентированных стратегий. Совершенно очевидно, что обеспечение более устойчивого и долговременного восстановления мировой экономики потребует строгого баланса между внутренними и внешними источниками обеспечения экономического роста. Однако влиятельные заинтересованные группы, особенно в тех странах, где наблюдается жесткая зависимость от внешнего спроса, уже начали проталкивать меры по восстановлению (ценовой) конкурентоспособности для ускорения экспортно-ориентированного экономического роста. С другой стороны, усиление ориентации на внутренние источники роста потребует переориентации частных государственных инвестиций в новые секторы экономики: такие, например, как бережно относящиеся к природе виды промышленности («зеленая экономика») или социальные службы. В принципе оба вида источников обеспечения роста – внутренний и внешний – отнюдь не являются несовместимыми, однако будущие регулятивные реформы (особенно касающиеся международных финансовых трансакций) будут учитывать их значимость для процесса восстановления экономики в долгосрочной перспективе.
Какое значение это имеет для трудовых отношений? Вернется ли уровень занятости к предыдущим показателям? Смогут ли рынки труда обеспечить достаточное количество рабочих мест, чтобы принять рабочую силу, численность которой во всем мире теперь увеличилась? И при каких условиях это возможно? Различные силы, определяющие пути выхода из кризиса, продвигают четыре основных сценария, потенциально возможных с учетом двух линий конфликта:
[1] World of Work Report 2008: Income Inequalities in the Age of Financial Globalization, Geneva: International Institute for Labour Studies/ILO
[2] M. Pagano and P. Volpin (2005), “The Political Economy of Corporate Governance”, American Economic Review, Vol. 95, No. 4pp. 1005-1030 and M. Pagano and P. Volpin (2005), “Workers, Managers, and Corporate Control”, Journal of Finance, Vol. 60, No. 2, pp. 841-868
[3] Ярким примером служит высказывание Алана Гринспена, бывшего председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы США, 23 октября 2008 года: «кризис оказался куда более широким, чем я мог вообразить».
Для того, чтобы понять динамику восстановления экономики, следует знать о различных стратегиях выхода из кризиса. Следует также расширить рамки мышления и принимать во внимание все вероятные политико-экономические перспективы. На данный момент основными игроками являются: финансовые инвесторы и их лобби, работодатели и ассоциации работодателей, а также работники и профсоюзы. В послевоенную эпоху, для которой были характерны крупные компании и рынки (где преимущественно не было конкуренции), прибыль от экономического роста распределялась между работодателями и работниками, зачастую в обход финансовых инвесторов. Однако всё изменилось с наступлением эпохи финансиализации, когда власть фактически перешла к финансовым инвесторам. Произошло это в результате появления относительно большей свободы движения капитала в международном масштабе и относительно большей открытости рынков товаров, что привело в результате к резкому ослаблению позиций работников в процессе заключения коллективных договоров[2]. Некоторые из факторов, способствовавших такого рода переменам, действуют и поныне. Однако сейчас изменилось само отношение к словам и доводам финансовых инвесторов, ранее требовавших ослабления регулирования экономики и свободы для международного движения капиталов. Нынешний кризис существенно подорвал их позиции (даже у тех, кто наиболее благосклонно к ним относился), а это уже может привести к восстановлению прежнего баланса сил и баланса в распределении доходов от экономического роста[3].
Процесс выхода из кризиса и восстановления экономики в ближайшие годы будет в значительной степени определяться именно этим сдвигом в балансе сил. И проявляться это будет на двух уровнях. Первый уровень – незамедлительные меры – правительства и лоббистские группы будут вести переговоры о том, как лучше регулировать финансовые рынки, чтобы восстановить стабильность в среднесрочной перспективе. Это может предусматривать ужесточение правил для банков относительно хранения больших объемов регулятивного капитала или же – предполагать дополнительные налоги для финансирования государственной системы финансовой безопасности. Реализация этих мер может привести также к введению новых правил, целью которых будет обуздание международного движения капитала, в особенности – наиболее подвижного капитала – краткосрочных спекуляций на рынке валют. Регулятивные меры могу также предполагать ограничение или полный запрет использования определенных типов финансовых продуктов, представляющих наибольшую опасность для стабильности системы. Естественно, что банковская индустрия и лобби финансового сектора будут оказывать сопротивление любым попыткам регулирования, а если и пойдут на уступки – то лишь на минимальные. Отсутствие единого международного координационного органа, способного создать новую структуру регулирования международного масштаба (Банк Международных Расчетов – организация с добровольным членством, а Международный Валютный Фонд не имеет достаточно полномочий для введения всех этих мер), играет на руку лоббистским группам, помогая им ограничивать правительственные регулятивные меры. Кроме того, следует учитывать, что правительства все в большей степени зависят от финансовых рынков, так как усиленно ищут новые источники финансирования для покрытия растущего госдолга. Хотя восстановление экономики, вероятно, приведет к падению уровня бюджетного дефицита, но ведь и нынешний долг (в некоторых странах удвоившийся за последние годы) потребует (ре)финансирования в будущем, создав тем самым дополнительные козыри для лобби финансовых инвесторов.
И на втором уровне – более отдаленном во времени – различные игроки будут искать новые источники обеспечения экономического роста. Данная тенденция уже четко прослеживалась даже накануне нынешнего глобального кризиса, так как целый ряд ведущих экономик к тому времени продемонстрировали признаки исчерпания старых возможностей получения прироста от производительности. Происходивший в 2000-х процесс восстановления экономики, основанный на увеличении долга, лишь временно прикрывал структурные проблемы, и в будущем этот метод вряд ли будет использоваться (а если и будет, то вряд ли даст результаты) для обеспечения экономического роста. Новые модели обеспечения роста, тем не менее, потребуют инвестирования и разные точки зрения по вопросу о том, что же обеспечит устойчивый долговременный рост, будут конкурировать между собой за весьма ограниченные средства. В данном случае ошибочно было бы противопоставлять концепции поиска источников обеспечения роста, ориентированных на внутренний и внешний рынки, способствующих усилению экспортно-ориентированных стратегий. Совершенно очевидно, что обеспечение более устойчивого и долговременного восстановления мировой экономики потребует строгого баланса между внутренними и внешними источниками обеспечения экономического роста. Однако влиятельные заинтересованные группы, особенно в тех странах, где наблюдается жесткая зависимость от внешнего спроса, уже начали проталкивать меры по восстановлению (ценовой) конкурентоспособности для ускорения экспортно-ориентированного экономического роста. С другой стороны, усиление ориентации на внутренние источники роста потребует переориентации частных государственных инвестиций в новые секторы экономики: такие, например, как бережно относящиеся к природе виды промышленности («зеленая экономика») или социальные службы. В принципе оба вида источников обеспечения роста – внутренний и внешний – отнюдь не являются несовместимыми, однако будущие регулятивные реформы (особенно касающиеся международных финансовых трансакций) будут учитывать их значимость для процесса восстановления экономики в долгосрочной перспективе.
Какое значение это имеет для трудовых отношений? Вернется ли уровень занятости к предыдущим показателям? Смогут ли рынки труда обеспечить достаточное количество рабочих мест, чтобы принять рабочую силу, численность которой во всем мире теперь увеличилась? И при каких условиях это возможно? Различные силы, определяющие пути выхода из кризиса, продвигают четыре основных сценария, потенциально возможных с учетом двух линий конфликта:
- При первом сценарии финансовый сектор побеждает на обоих фронтах: финансовое регулирование будет минимальным, а международные рынки капитала останутся открытыми. Правительства, чьи возможности будут весьма ограничены из-за недостатка дополнительного финансирования, будут предпринимать любые попытки для переориентации экономического роста на новые и более устойчивые источники – реализовать это будет весьма трудно, если вообще возможно. При данном сценарии сохранится высокая нестабильность рабочих мест, рост занятости хотя и может превысить предыдущие показатели, но сопутствовать ему будет высокая вероятность возникновения новых периодов финансовых коллапсов и нестабильности.
- При втором сценарии финансовый сектор тоже будет доминировать над регулятивными процессами, однако поиск источников обеспечения экономического роста будет ориентирован вовнутрь страны. Подобное возможно в том случае, когда на определенной фазе восстановления экономики верх возьмут сторонники протекционизма. Мировая торговля не вернется к предыдущим темпам роста, а глобальный уровень экономического роста может быть ниже докризисного уровня. Данный сценарий опасен для обеспечения занятости по двум причинам: его экономическая динамика находится на более низком уровне, и – благодаря господству внутри страны финансовых рынков – сохраняется высокая нестабильность рабочих мест.
- Третий возможный сценарий: существенное регулирование финансовых рынков при сохраняющейся открытости международного рынка. Такому сценарию финансового регулирования могут последовать наиболее экономически эффективные на данный момент страны (например, Канада). От банков могут потребовать повысить свой резервный фонд или внести вклад в общегосударственный стабилизационный фонд. Рынки товаров и (финансовых) услуг при этом остаются открытыми, но усиление ограничений деятельности финансового сектора на внутреннем рынке и поиск новых секторов обеспечения роста внутри страны усиливают позиции работников и создают возможности для создания новых рабочих мест. При этом в приходящем в упадок промышленном секторе продолжается сокращение рабочих мест, однако происходит создание новых рабочих мест в других секторах. Для данного сценария будет характерна высокая текучесть кадров и увеличение количества временных рабочих мест, поэтому правительства должны будут подготовить ряд специальных мер, нацеленных на противодействие подобным тенденциям.
- И, наконец, последний сценарий может сводиться к тому, что правительствам удастся навязать необходимость поиска новых внутренних источников обеспечения экономического роста. Масштабы международной торговли будут постепенно снижаться в результате, как ограничений международного финансового режима, так и благодаря некоторым тарифным барьерам (возможно, экологическим). Позиции работников в процессе заключения коллективных договоров вновь укрепятся, ускорится процесс создания новых рабочих мест, и прибыль будет распределяться напрямую между компаниями и их работниками, а не направляться финансовым инвесторам.
[1] World of Work Report 2008: Income Inequalities in the Age of Financial Globalization, Geneva: International Institute for Labour Studies/ILO
[2] M. Pagano and P. Volpin (2005), “The Political Economy of Corporate Governance”, American Economic Review, Vol. 95, No. 4pp. 1005-1030 and M. Pagano and P. Volpin (2005), “Workers, Managers, and Corporate Control”, Journal of Finance, Vol. 60, No. 2, pp. 841-868
[3] Ярким примером служит высказывание Алана Гринспена, бывшего председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы США, 23 октября 2008 года: «кризис оказался куда более широким, чем я мог вообразить».
Скачать статью в формате PDF
Эрнст Эккехард, старший экономист Международного Института Исследований Труда (IILS). Ранее работал в ОЭСР и Европейском Центробанке. Занимается вопросами взаимодействия динамик финансового рынка и рынка труда.
